Оригинал взят у
leonid_gozman в
День рождения Вождя - Ульянов-Ленин как аргумент против заочного образования Сто сорок три года назад по недосмотру Провидения (дальнейшие события показали, что Бог тогда отвернулся не на минуточку, а надолго) «в глуши симбирской родилсЯ обыкновенный мальчик Ленин». И хотя со дня его смерти прошло почти девяносто лет, а в последние годы его зловещую фигуру заслоняет его верный последователь, его реинкарнация и совсем уж незамутненный вурдалак Иосиф Сталин, авторство системы, безусловно, принадлежит Владимиру Ильичу.
Наш сегодняшний интерес (у кого он есть, разумеется) связан не столько с историей, сколько с современностью. Картина будущего уже давно окрашено в тревожные тона, параллели между сегодняшним днем началом двадцатого века кажутся все более обоснованными. Потому и «долгую жизнь товарища Ленина надо учить и разучивать заново». Чтоб не воскрес.
О нем написаны, наверное, тысячи книг. Из того, что читал я, наиболее информативной мне показалась изданная еще в 1934 году книга Крупской. Там есть многое – и о приступах ярости, и о приступах депрессии, и о том, что они уехали из Парижа потому, что Ильич не смог выучить французский в объеме, достаточном для того, чтобы объясниться в кафе или в магазине. Великолепный материал для тех, кто считает Ленина сумасшедшим. Я не психиатр и диагнозы ставить не могу, но уверен, что нельзя сводить планетарного масштаба трагедии к особенностям личности или фазам психической болезни Ленина, Сталина или Гитлера. Революции не происходят случайно.
Но личность тоже влияет. О чудовищной жестокости Ленина, об отношении к людям как расходному материалу знает сегодня каждый, кто хочет знать – материалов сколько угодно. Собственно, его последователи и сегодня эту установку вполне разделяют – послушайте Проханова, да и многих других, изъясняющихся менее метафорично, но не менее определенно. Но ведь было что-то еще, кроме жестокости и железной, параноидальной воли.
Ленин и его товарищи придумали систему, которая в принципе не могла существовать долга, систему, обреченную погибнуть, как только кончатся награбленные или дармовые ресурсы. Так и случилось. Не могла развиваться такая экономика, такая политическая система. Это было очевидно любому пассажиру философских пароходов, но, по-видимому, не было ясно выпускнику Петербургского Императорского университета, интеллигенту и дворянину Владимиру Ульянову.
Одна из причин в том, какое образование – если это, вообще, можно назвать образованием - он получил. Отучившись всего несколько месяцев в Казанском университете, он закончил Петербургский университет экстерном. В здании Двенадцати коллегий, где я тоже учился, висела картина, изображавшая Ленина, сдающего что-то вроде выпускного экзамена – весь устремлен в будущее, а профессора смотрят на него как на Мессию. Думаю, все было не совсем так. Что, кроме пятерок могли ставить на экзамене брату незаслуженно, как тогда считали, казненного Александра Ульянова? Это была та минимальная фронда, без которой совсем невозможно было себя уважать (так же, кстати, я, да и многие мои товарищи вели себя через много лет после Ленина, в семидесятые, когда мы, не спрашивая, ставили пятерки мальчикам и девочкам из семей диссидентов).
Да и сам диплом Владимира Ильича был не настоящим. Он, конечно, не был украден, как диссертация какого-нибудь Бурматова, но и о высшем образовании никак не свидетельствовал. Систематическое образование предполагает, что студент читает не только то, что ему интересно, но и то, что предусмотрено программой. Он, допустим, считает, что Фейербах – козел. Но, несмотря на это, должен этого самого Фейербаха прочесть, а потом сдать по нему зачет. Пять лет такой интеллектуальной муштры вырабатывают понимание того, что многие люди уже о многом думали и писали, что ты, как минимум, не первый. Систематическое образование вырабатывает уважение к законам природы и общества, понимание того, что через эти законы, как через скорость света, не перепрыгнешь. Экстернат, заочное образование муштры счастливо избегают. Иногда получаются плохие инженеры или юристы. Иногда революционеры.
Для всех революционеров, устроителей новых и разрушителей старых миров характерно презрение не только к человеку, но и к тем объективным закономерностям, которые управляют человеческой жизнью – они их просто не знают, их не учили, их не заставили выучиться. А потому, можно отменить деньги и собственность, можно запретить культуру, можно не издавать книги, которые люди хотят читать, а издавать те, которые никто не читает. Можно не академиков назначать директорами, а директоров академиками, можно производить машины, которые не ездят и телевизоры, в которых нет изображения. И чем менее образован человек или, точнее, чем менее систематически он образован, тем проще ему конструировать рай на земле, который, на поверку, раз за разом оказывается адом. День рождения Вождя – Ульянов-Ленин как аргумент против заочного образования
Сто сорок три года назад по недосмотру Провидения (дальнейшие события показали, что Бог тогда отвернулся не на минуточку, а надолго) «в глуши симбирской родилсЯ обыкновенный мальчик Ленин». И хотя со дня его смерти прошло почти девяносто лет, а в последние годы его зловещую фигуру заслоняет его верный последователь, его реинкарнация и совсем уж незамутненный вурдалак Иосиф Сталин, авторство системы, безусловно, принадлежит Владимиру Ильичу.
Наш сегодняшний интерес (у кого он есть, разумеется) связан не столько с историей, сколько с современностью. Картина будущего уже давно окрашено в тревожные тона, параллели между сегодняшним днем началом двадцатого века кажутся все более обоснованными. Потому и «долгую жизнь товарища Ленина надо учить и разучивать заново». Чтоб не воскрес.
О нем написаны, наверное, тысячи книг. Из того, что читал я, наиболее информативной мне показалась изданная еще в 1934 году книга Крупской. Там есть многое – и о приступах ярости, и о приступах депрессии, и о том, что они уехали из Парижа потому, что Ильич не смог выучить французский в объеме, достаточном для того, чтобы объясниться в кафе или в магазине. Великолепный материал для тех, кто считает Ленина сумасшедшим. Я не психиатр и диагнозы ставить не могу, но уверен, что нельзя сводить планетарного масштаба трагедии к особенностям личности или фазам психической болезни Ленина, Сталина или Гитлера. Революции не происходят случайно.
Но личность тоже влияет. О чудовищной жестокости Ленина, об отношении к людям как расходному материалу знает сегодня каждый, кто хочет знать – материалов сколько угодно. Собственно, его последователи и сегодня эту установку вполне разделяют – послушайте Проханова, да и многих других, изъясняющихся менее метафорично, но не менее определенно. Но ведь было что-то еще, кроме жестокости и железной, параноидальной воли.
Ленин и его товарищи придумали систему, которая в принципе не могла существовать долга, систему, обреченную погибнуть, как только кончатся награбленные или дармовые ресурсы. Так и случилось. Не могла развиваться такая экономика, такая политическая система. Это было очевидно любому пассажиру философских пароходов, но, по-видимому, не было ясно выпускнику Петербургского Императорского университета, интеллигенту и дворянину Владимиру Ульянову.
Одна из причин в том, какое образование – если это, вообще, можно назвать образованием - он получил. Отучившись всего несколько месяцев в Казанском университете, он закончил Петербургский университет экстерном. В здании Двенадцати коллегий, где я тоже учился, висела картина, изображавшая Ленина, сдающего что-то вроде выпускного экзамена – весь устремлен в будущее, а профессора смотрят на него как на Мессию. Думаю, все было не совсем так. Что, кроме пятерок могли ставить на экзамене брату незаслуженно, как тогда считали, казненного Александра Ульянова? Это была та минимальная фронда, без которой совсем невозможно было себя уважать (так же, кстати, я, да и многие мои товарищи вели себя через много лет после Ленина, в семидесятые, когда мы, не спрашивая, ставили пятерки мальчикам и девочкам из семей диссидентов).
Да и сам диплом Владимира Ильича был не настоящим. Он, конечно, не был украден, как диссертация какого-нибудь Бурматова, но и о высшем образовании никак не свидетельствовал. Систематическое образование предполагает, что студент читает не только то, что ему интересно, но и то, что предусмотрено программой. Он, допустим, считает, что Фейербах – козел. Но, несмотря на это, должен этого самого Фейербаха прочесть, а потом сдать по нему зачет. Пять лет такой интеллектуальной муштры вырабатывают понимание того, что многие люди уже о многом думали и писали, что ты, как минимум, не первый. Систематическое образование вырабатывает уважение к законам природы и общества, понимание того, что через эти законы, как через скорость света, не перепрыгнешь. Экстернат, заочное образование муштры счастливо избегают. Иногда получаются плохие инженеры или юристы. Иногда революционеры.
Для всех революционеров, устроителей новых и разрушителей старых миров характерно презрение не только к человеку, но и к тем объективным закономерностям, которые управляют человеческой жизнью – они их просто не знают, их не учили, их не заставили выучиться. А потому, можно отменить деньги и собственность, можно запретить культуру, можно не издавать книги, которые люди хотят читать, а издавать те, которые никто не читает. Можно не академиков назначать директорами, а директоров академиками, можно производить машины, которые не ездят и телевизоры, в которых нет изображения. И чем менее образован человек или, точнее, чем менее систематически он образован, тем проще ему конструировать рай на земле, который, на поверку, раз за разом оказывается адом.
